Три веселых краски

Юрий Смольников

 Глава первая, из которой читатель узнает о том, куда ушли краски и кто остался дома.

 

Государство было совсем маленькое. Почти игрушечное. Конечно, больше, чем эта страничка, но и не такое большое, как ты думаешь!

Страна была яркая, весёлая, разноцветная.

И народ там жил тоже разноцветный — краски в тюбиках. Конечно, не простые, а волшебные; сказочные, но всё-таки краски!

Три весёлых краски — жёлтый Крон, красный Кармин и синий Кобальт — считались самыми главными. Они могли составить любой цвет: и фиолетовый, и розовый, и оранжевый, и голубой, и зелёный, и сто двадцать пять других цветов.

Однажды жители Страны Интересных Книг пригласили своих весёлых соседей расписать книжную столицу к празднику.

Утром, как только рассвело, краски стройными рядами двинулись в путь. Впереди шёл жёлтый Крон, который умел рисовать даже солнце. И когда он запел песенку трёх весёлых красок, его дружно поддержали все остальные:

Мы яркие, цветистые и разные,
Мы трудимся и весело поём,
Мы синие, мы жёлтые, мы красные,
Мы красоту и радость создаём!

Но не все крaски ушли к соседям. Домa остaлся злой и мрaчный Чернокрaс, a с ним те, что умели рисовaть только тёмную ночь, пaсмурный день и бурю нa море.

Неповоротливые коричневые крaски — и тa, которaя потемней, и тa, которaя посветлей, и тa, которaя просто коричневaя, — тоже остaлись домa.

Стaрый Чернокрaс ворчaл и злился. Ох, и нудный же у него был хaрaктер! Все в госудaрстве с удовольствием выполняли свои рaботы, a Чернокрaс всегдa был недоволен тем, что ему поручaют чистить сaпоги и ботинки, хотя ничего другого он делaть не умел.

Зaто больше всего Чернокрaс любил хвaстaть: мол, всё могу сделaть сaм.

 «Без вaс обойдусь», — твердил он кaждому.

Сколько рaз он от злости принимaлся крaсить своей чёрной щёткой нежную весеннюю трaвку! Но Кaрмин вовремя зaмечaл это и уводил Чернокрaсa с поляны.

- Кaждый делaет своё дело, — говорил Кaрмин. — Рaботaй и ты! Чистить сaпоги — это тоже очень вaжно!

Ведь мудрaя и строгaя Белилa больше всего нa свете любилa чистоту и никому не рaзрешaлa ходить в грязных ботинкaх дaже в сырую погоду.

В тaких случaях Чернокрaс ругaлся и ворчaл ещё больше. Но в тот день,    когдa крaски уходили нa прaздник,       он всё-тaки вычистил все ботинки.

Это был aккурaтный, трудолюбивый стaрик. Домa в мaстерской у него всегдa было много делa: то приклеить яркий поясок новой крaске, то тюбик зaпaять, то неосторожный кaрaндaш зaточить.

Рaботaл стaрый мaстер хорошо, a говорил медленно: с головы до ног он был нaполнен вязким клеем. Ворочaть языком ему было очень трудно.

Веселая сказка о необычном государстве, где живут краски и карандаши, придуманная для малышей настоящим художником.

Мы совсем зaбыли скaзaть, что в книжную столицу не пошёл  и знaменитый мaстер Клей.

Ну, кудa ему тaкому нa весёлый прaздник!?

  

ПЕСТРАЯ СКАЗКА

Наталья Абрамцева

Эта сказка — о цветах. Не о тех, что растут в поле или в саду. О цветах — красках, оттенках. Их гораздо больше, чем в обыкновенной полосатой радуге. Семь цветов, и все? Разве это так? А розовый? А васильковый? А просто белый или просто черный? Радуга их прячет, но они есть. И всегда рады нам показаться, подмигнуть, удивить нас.

Вот возьмет желтый цвет и обернется желтым одуванчиком, или желтым цыпленком, или маленьким грибочком лисичкой — здесь желтому немного поможет оранжевый цвет. Или, к примеру, черный цвет пошепчется с белым, и получится, может быть, зебра, может быть, школьная тетрадка, может быть, клавиши пианино.
Цвета-краски живут в мире и согласии. Дружат, помогают друг другу. Друг друга дополняют, оттеняют, подчеркивают красоту каждого. Темно-зеленый, почти малахитовый цвет старых елок, просто зеленый цвет травы, бледно-зеленый (его называют фисташковым) цвет молодых листочков так привязаны друг к другу, что трудно решить, давние ли они друзья или близкие родственники.

Вот еще два цвета: желтый и лиловый. Такие разные… А поссорились хоть раз? Думаю, нет. Иначе могла ли быть такой красивой клумба, на которой вперемежку растут ярко-желтые и темно-лиловые тюльпаны? И откуда бы взялся наполовину желтый, наполовину лиловый цветок иван-да-марья?
Цвета-краски знают о том, что от ссор можно побледнеть, потускнеть, стереться. Да и просто не хотят, не любят цвета ссориться, поэтому и живут спокойно и вечно. Такие уж они есть, все, кроме двух — синего и красного.

А эти чудесные цвета очень нужны, очень красивы. Это правда, это все краски и оттенки знают. Но никто не стремится узнать: красный ярче синего или синий красивее красного. Зачем? Поэтому со всеми другими цветами синий и красный в полном согласии, но между собой…

— Я!

— Нет, я!

— А я утверждаю, что я!

О чем они спорят? Обо всем, по порядку, по очереди, каждый день, каждый час. Очень сердито.
— Я, красный цвет, нужнее, чем вы, синий!— распалялся красный.— Нужнее, потому что само солнце красное!

Желтый, оранжевый, рыжий, золотой, розовый, багряный и множество других цветов промолчали из вежливости, хотя были дружны с солнцем не меньше цвета красного.
— Нет,— возмущался синий,— нет! Не вы, цвет красный, а я, синий. важнее людям! Потому что само небо синее!

Голубой, серый, розовый, черный (ночь есть ночь), печально-лиловый и еще многие-многие оттенки и цвета тоже промолчали, сделав вид, что ничего не слышали. И правильно: зачем спорить, если ничего не докажешь.

— Ух,— не отставал красный цвет,— все равно я сильнее. Потому что я… Потому что огонь… Огонь…— а он может все — он красный!

И снова промолчали оранжевый, желтый, золотой и вся тысяча, а может быть, миллион цветов и самых маленьких оттенков, без которых огня и на свете не было бы.

А синий цвет кричал: — Я сильнее! Захочу — погашу огонь. Я — синий цвет, я — цвет воды. Я — реки, озера, моря, океаны. Промолчали цвета морской волны, голубые, зеленоватые, промолчал белый цвет пены морского прибоя, промолчал серебряный цвет замерзшей воды — океанских айсбергов. Молча вздохнули эти цвета. Они не хотели гасить огонь — без него темно и холодно. Но знали они, что если синий цвет решил, что он самый-самый, словами его не переубедить. Должно что-то произойти, а пока…

— Я!

— Нет, я!

— А я утверждаю, что я!

…Наконец одна мама захотела сшить своей дочке новое платье. Мама — обыкновенная, дочка тоже обыкновенная. Только очень, очень синеглазая. Таких синих-пресиних глаз, наверное, ни у кого на свете больше не было.

— Вашей дочке пойдет голубое платье,— говорили все.— Ведь у нее синие глаза, хотя белое или, например, желтое тоже будет неплохо.

Но мама сказала, что хочет сшить для синеглазой дочки красное платье. Почему именно красное? Не знаю почему, но как только девочка с синими-пресиними глазами надела красное платье, всем вокруг стало светлей и радостней. Будто пришел веселый, разноцветный праздник. К людям пришел.
А вот все на свете цвета — и желтый, и голубой, и белый, и бордовый, и остальные — так испугались, что на секунду погасли. Ведь два цвета-недруга

— красный и синий — оказались рядом. Но два враждующих цвета вели себя вполне пристойно. Они друг друга, казалось, и не замечали. Им было

стыдно ссориться при маленькой девочке.

Синеглазая девочка очень полюбила красное платье и надевала его часто-часто. И представь, скоро два прекрасных цвета нечаянно подружились. Кто из них первым нечаянно поздоровался, или попрощался, или сказал, что сегодня неплохая погода,— уже давно забыто. Да и не важно это. Важно, что тогда очень осторожный, самый осторожный изо всех цветов, серый цвет сказал:
— Вы прекрасно смотритесь вместе. Вы просто созданы друг для друга. Красный и синий ответили в один голос:

— Спасибо, вы совершенно правы.

А синеглазая девочка и ее обыкновенная мама, та, что сшила красное платье, даже и не знали, что помирили два самых ярких, самых сильных цвета.

 

Мы ищем кляксу

Владимир Сутеев

Всё началось с неприятности. Ваня и Маша пришли к соседу Художнику посмотреть его рисунки. Вдруг Маша нечаянно опрокинула баночку с тушью прямо на альбом. Получилась большая безобразная клякса. Ребята заплакали, а Художник сказал: Ничего, сейчас достану кляксовыводитель, и мы её…

Художник ушёл в другую комнату, а Клякса, представьте себе, ожила, захихикала и спряталась где-то среди страниц альбома.

Когда Художник принёс кляксовыводитель, кляксы уже не было. Она убежала туда… в альбом… -сказали Ваня и Маша.

- Клякса погубит все мои рисунки! – воскликнул Художник.

– Её во что бы то ни стало нужно поймать!

- Мы готовы её ловить, но как? – спросили ребята.

- А вот как! Сидите смирно!

Художник быстро-быстро нарисовал в альбом портреты Вани и Маши, потом взмахнул карандашом и произнес заклинание:

Мульти-мульти, Раз, два, три. И в альбоме Вы – внутри!

И когда он перевернул страницу альбома…

…Ваня и Маша очутились в сказочном лесу около избушки на курьих ножках. В избушку вели чёрные грязные следы, а из окошка с грохотом летела всякая утварь…

Клякса здесь… — прошептал Ваня, — мы её подкараулим и… Вдруг с воем, словно реактивный самолёт, прилетела в ступе Баба-Яга.

- Кто это тут хозяйничает?! Кто здесь безобразничает?! – закричала она, размахивая помелом.
Ребята спрятались в бочку, но Баба-Яга сразу их обнаружила и приказала Филину: -Ты, Филька, пуще глаза своего сторожи их, а я большой котёл воды вскипячу, и мы их… — Спасите! – закричал Ваня. Перевернув страницу альбома, Художник спас ребят от страшной Бабы Яги, но бочка, к сожалению, оказалась в открытом море…

- Бочка дырявая… мы тонем! – запищали ребята.

— Не бойтесь, — сказал Художник и, несмотря на большие волны, несколькими штрихами нарисовал лодку.

— Теперь перебирайтесь сюда! — скомандовал он. Ваня и Маша почувствовали себя в безопасности, но ненадолго: огромная чёрная Акула вынырнула из воды и погналась за лодкой. Художник пририсовал к лодке парус, но Акула не отставала… Пришлось перевернуть страницу… и ребята оказались посреди жаркой пустыни. По песку тянулись чёрные следы…

— Здесь была Клякса, — сказал Ваня.

Ребята пошли по следам и не заметили, как перед ними появился огромный Лев. Лев раскрыл пасть и громко зарычал… — Спокойно. Я здесь! — раздался голос Художника. Рука его взмахнула карандашом, и Лев оказался в прочной клетке.. А ребята… — на следующей странице альбома. — Где мы? — спросили они.

— Вы находитесь на неизвестной науке планете, которую я придумал, — сказал Художник и пририсовал детям скафандры с антеннами, чтобы они могли двигаться в неземной атмосфере.
Ваня и Маша с любопытством рассматривали незнакомый мир и вдруг заметили в небе странный летательный аппарат, который быстро к ним приближался. «Летающая тарелка» опустилась неподалёку, и из её люков со свистом выскочили существа, похожие на осьминогов, — обитатели этой планеты.

— Уинпетриско сито бандо цютко, — бормотали они на своём языке, очевидно приветствуя Ваню и Машу. — Марженгола! Стрикококо! — кричали жители планеты, танцуя вокруг детей. — Смотри-ка, — тихо сказал Ваня Маше, — ведь один из них совсем чёрный! — Клякса! — пискнула Маша.

Но было поздно — Клякса юркнула на следующую страницу. — Да это же наш двор! Мы дома? — удивился Ваня. — Ты угадал, — сказал Художник. — Я нарисовал наш двор и даже нашего дворника дядю Федю. — Здесь была Клякса, — сказала Маша, — тут везде её следы.

— Я-то знаю, откуда эти пятна! — вдруг грозно закричал дядя Федя. — И знаю, кто тут безобразничает! — Это не мы, дядя Федя! Это Клякса! Художник хотел спасти ребят от дяди Феди, но на этой странице они угодили прямо на спину ужасного Змея Горыныча. Дядя Федя тоже почему-то попал сюда.

— Я вам всем покажу! Всех к порядку приучу! — кричал дядя Федя, размахивая метлой. Змей Горыныч с ребятами на спине бросился наутёк… но дядя Федя догнал его. И досталось же Змею Горынычу!
А пока дядя Федя с ним расправлялся, Ване и Маше удалось улизнуть на другую страницу альбома. Там пришлось взбираться на крутые горы и отвесные скалы, и если бы не Художник, который нарисовал мостик через бездонную пропасть, ребята не попали бы.

на следующую страницу. Ура!!! Кляксу нашли и поймали только на самой последней странице.
— Молодцы! — сказал Художник, взмахнул волшебным карандашом и произнёс заклинание: Мульти-мульти, Пятью пять — И вы в комнате опять! — Вы волшебник? Фокусник? — спросили ребята.

— Нет, я просто художник-мультипликатор!

 

 Педагог дополнительного образования

Поляцковая Т.Н.